Не отрекаются любя.
Не раз она слыхала от тебя.
Зачем же ты тогда отрёкся,
Когда ждала она дитя?
Совместный плод вашей любви.
Она кричала в след:
- Не уходи! - Прошу постой! - А как же я?
Не отрекаются любя.
Да просто струсил и ушёл,
А в скором времени другую ты нашёл.
Но по ночам, тот крик, преследовал тебя.
- Прошу постой! - А как же я?
Не отрекаются любя.
И крик её, был слышен в небесах.
И свет любви померк в её глазах.
В тот день она решение приняла,
Воспитывать ребёночка одна.
Из жизни своей вычеркнуть тебя.
Хоть и не отрекаются любя.
Так не заметно день, за днём прошёл.
Срок долгожданных родов подошёл.
К груди своей, прижала мать дитя,
Шепнув: - Не отрекаются любя.
Пронзила весть твой разум, словно ток!
Друзья сказали, у тебя сынок.
Растит она ребёночка сама,
Два года и по прежнему одна.
Рукой дрожащей, номер ты набрал.
Тот самый, наизусть который знал.
Слов извинения вымолвить не смог
И лишь спросил: - А как там мой сынок?
А тишина тянулась словно жизнь,
Она молчала, слёзы с глаз лились.
Преодолев все страхи на пути,
Спросил ты просто: - Можно мне придти?
Она лишь, еле вымолвила: - Да.
И в трубке вновь настала тишина.
Купив цветы, игрушек целый воз,
Ты к ним летел, иль ветер тебя нёс.
В их дом войдя, увидев сына,
Сдержав слезу, ты произнёс:
- Привет сынок, прости меня!
Не отрекаются любя.
Не раз она слыхала от тебя.
Зачем же ты тогда отрёкся,
Когда ждала она дитя?
Совместный плод вашей любви.
Она кричала в след:
- Не уходи! - Прошу постой! - А как же я?
Не отрекаются любя.
Да просто струсил и ушёл,
А в скором времени другую ты нашёл.
Но по ночам, тот крик, преследовал тебя.
- Прошу постой! - А как же я?
Не отрекаются любя.
И крик её, был слышен в небесах.
И свет любви померк в её глазах.
В тот день она решение приняла,
Воспитывать ребёночка одна.
Из жизни своей вычеркнуть тебя.
Хоть и не отрекаются любя.
Так не заметно день, за днём прошёл.
Срок долгожданных родов подошёл.
К груди своей, прижала мать дитя,
Шепнув: - Не отрекаются любя.
Пронзила весть твой разум, словно ток!
Друзья сказали, у тебя сынок.
Растит она ребёночка сама,
Два года и по прежнему одна.
Рукой дрожащей, номер ты набрал.
Тот самый, наизусть который знал.
Слов извинения вымолвить не смог
И лишь спросил: - А как там мой сынок?
А тишина тянулась словно жизнь,
Она молчала, слёзы с глаз лились.
Преодолев все страхи на пути,
Спросил ты просто: - Можно мне придти?
Она лишь, еле вымолвила: - Да.
И в трубке вновь настала тишина.
Купив цветы, игрушек целый воз,
Ты к ним летел, иль ветер тебя нёс.
В их дом войдя, увидев сына,
Сдержав слезу, ты произнёс:
- Привет сынок, прости меня!
Не отрекаются любя.